с ним теперь другое небо

Октябрь пошёл, а у меня новая проблема. Мне грустно. И, знаете, мне неделя понадобилась, чтобы родить, почему мне грустно. А тут я вдруг поняла: в моей речи теперь слишком много фразы «а помните?» С одной стороны, предаваться таким объёмным воспоминаниям всегда или очень приятно, или очень колко. А с другой,  нам ведь, действительно, есть, что вспомнить…

А помните, как у меня были синяки под обоими глазами? Мы тогда ещё ламбаду танцевали, а родители умилялись.

А помните мои неумелые попытки вранья «я хожу на плавание каждый день»?

А помните, как «11 июня» было моим именем, причиной всех мировых бед, объяснением самых нелепых ситуаций и связующим звеном между двумя отшибленными, рождёнными в один день?

А помните поломанный косяк, «поехали к Паше», вино на штукатурке, нашу ночь города и записку на двери? До сих пор не собиралось столь бунтарской компании – как ни ломайся, стоит признать.

А помните зиму и как мы грелись друг об друга, будто пингвины в Арктике? Неумытые глаза, толстые шарфы, шведская семья, карточные дома на руке и безответственность.

А помните, мы пили антидепрессанты и ловили под ними галлюцинации? И как смотрели свой выпускной альбом и орали «смотри какой(ая) ты страшный(ая) тут!».

А помните, как у нас никогда не было денег, но мы знали, чем заняться? А помните, ещё раньше, деньги вообще были не нужны?

А помните, мне всегда было, что рассказать, даже если ничего не происходило? Помните, нам было неважно, будешь ты строительным магнатом или плотником? Нам вовсе мало чего было важно. И было проще.

Помните, нам давали в столовой корнекс с красной рябиной, а мы его ненавидели? Помните, что у нас в Беларуси есть нефть? То-то же.

Помните наши лагерные поездки? Эти трёхнедельные феерии с повестями на дня три.

Помните, как мы поступали в те места, которые сейчас проклинаем?

Помните, крыша на проспекте открыта была, и мы там семечки жевали под закаты?

А вот теперь всё иначе. Как минимум, не хуже. Всё, чему я радовалась месяца три назад, теперь удручает. Всё, к чему раньше рвалась, теперь кажется бессмысленным. У меня всё хорошо, и даже отлично, но мне не хватает осознания, что когда-нибудь я буду вспоминать этот период по конкретному запаху, въевшемуся в эту пору, и скажу «а помните?» про сегодня или вчера.

И, знаете, что? Это до безумия грустно.