аривидерчи

До свидания, Новороссийск. До свидания абсолютно неприспособленной к жизни «молодёжи», катаклизмам, персикам и мужичкам на стройках, у которых кожа цвета красных кирпичей. До встречи монетам во всех карманах, психам погоды и дешёвым фильмам в 3D.

Недавно пошла на рынок и к дичайшему шоку не обнаружила на старом месте мужика, который торговал подсолнечным маслом и постоянно орал: «Масло берём масло берём». Каждый год я приезжала сюда, приходила с мамой, с бабушкой, да и с кем угодно на рынок и каждый раз он стоял на этом самом месте. Без навеса, без кепки, целый день стоял там и глаголил про своё масло.

А тут его вдруг нет. И до моей вовсе не светлой головы дошло, как много поменялось. Какие-то новые мысли серая масса в моём черепе обрела.

Я не ненавижу детей. Теперь. Месяц с двумя младшими братьями мне дал понять, что если они уж и не радость жизни, то не огорчение точно. Мне довелось нести на руках орущие пятнадцать килограмм из магазина домой только потому, что мы натёрли ножку. Не сдохла.

Гораздо проще «тыкать в шрамы, как в ордена», изводить всех и себя в первую очередь, чтобы чувствовать, что живёшь. Не фешенебельно теперь быть счастливым и от этого глупым. А Иванушке-дурачку всегда везло. И с деньгами, и с женщинами. Задумываться бы об этом почаще, чтобы не разводить в себе плакучие ивы.

А люди те ещё лицемерные твари. Когда-то давно девочка, имени которой я не буду называть, встречалась с мальчиком, с именем которого та же история. Мальчик не-пил-не-курил, являл собой милого котика в человеческом обличье. Да к тому же ему улыбнулся оскал, а не улыбка фортуны: одной руки по локоть не было. Вернее она была, но до неудачной прогулки возле железной дороги лет в семь. В общем, холить бы его и лелеять, но девочка, будучи максимум пятнадцать лет от роду, забеременела. А он, как самое добропорядочное дерьмо, свалил. То, что пришлось пережить ей, опустим. Зато он о-д-у-м-а-л-с-я после аборта и решил вернуться. К счастью она отправила его максимально далеко, насколько позволял словарный запас. С тех пор прошло уже немало лет, она обрела своего мужчину. А до наших ушей докатились далеко не слухи, что от того милого мальчика аборты делали хорошо если только четыре девушки. А отцы рожу не били только из-за его физической неполноценности. У всех всё хорошо, а таким как он гореть в аду.

Пример из животрепещущего – Антон под арестом. Только это не значит, что Антон ублюдок. Отнюдь – он один из самых здравомыслящих известных мне людей.

Раньше говорили «не разговаривай с незнакомыми, не садись к ним в машину». Я, может, и ослушаюсь в который раз, но теперь в голове уже другие мыслительные процессы. И не потому что мама сказала (хотя, стоило бы), а потому что сама до этого дошла. Вот оно – моё главное мозговое испражнение. Пока по собственной вине тебе граблями между глаз не прилетит, так и будешь жить в неведении.

С невольным вздохом думаю о предстоящих тридцати шести часах в прожарившемся плацкарте, когда за окном за тридцать.

 Хорошо там, где нас нет. Враньё, но иногда подходит.

вечно молодой вечно пьяный

Когда-нибудь мы все станем гениальными. Пройдут прыщи и нелепые привычки, отрастут некрасивые стрижки, или наоборот, мёртвые длинные станут короткими. Не надо будет возвращаться домой до темноты и носить дома тапочки, если не любишь их. Когда-нибудь мы все станем большими, взрослыми, когда-нибудь на нас тоже посмотрят снизу вверх, как мы смотрим сейчас. Так мама учит. Потому что мы самые красивые, самые умные и хорошие.

Так говорят, пока ты маленький. Пока у тебя кожа на пятках такая же, как на попе. Пока ты не начал тащить в дом на своей спине разочарования. Пока ты говоришь о проблемах матери и отцу, а не малознакомым, кажущимся друзьями.

А потом как топором в голову тебе бьёт осознание, что не всё так здорово и красиво, как разноцветных книгах сказок. Выкидываешь к чёрту эти книжки, отдаляешься на несколько уверенных шагов от родителей, и понеслась.

Ты самый взрослый, сам за себя постоишь, а родные тебя всё равно бы не поняли – они и половины о тебе не знают. Так и получается, что напиваешься первый раз, отхватываешь за это, во дворе начинаются разборки, которые ты, даже когда исполнится двадцать, не называешь детскими.

Черствеешь, недоверчивым становишься. Набираешь горстку тех, которые постоянно перед глазами мелькают, не раздражая. Перестаёшь на взрослых обижаться за то, что не понимают. Ты бы на их месте тоже не понял. Ты не дашь никому гарантию того, что не сопьёшься, не будешь изменять жене или мужу, не бросишь детей и не свалишь. Всё чаще смотришь на этих вроде бы мудрых старших и понимаешь «как не надо». Шоковые прививки они делать умеют. И эти дядьки и тётьки учат тебя жизни и говорят, что ты станешь гениальным кем-нибудь. Им даже плевать, кем. Но станешь.

А ты потом вырастаешь и думаешь: «А разве я слабак? Разве я не смогу вытянуть себя за волосы из этого детсада?» И вытягиваешь. Зааадницу рвёшь, чтобы доказать им. Из твоих детских травм и разочарований сложится твоя стальная ось. И два-три человека будут знать, где твоя пята ахилессова.

А мы действительно когда-нибудь станем не такими уж плохими. Перестанем трагедии ломать, глаза закатывать, смеяться притворно и сквозь зубы делать то, от чего тошнит.

Я уезжаю в пятницу. От моря, от тридцати пяти на градуснике, от детей и от утыканного книгами одиночества. Я теперь понимаю: не надо ждать этого «когда-нибудь». Оно само придёт. И лучше уж нам не знать, когда.

Макулатура.

У нас четвёртый день не работает интернет, а на сообщение, отправленное (внимание) интернет-оператору в субботу, мы получаем ответ в понедельник вечером. Он примерно такой: «Ваша заявка номер 1884676 принята. Дождитесь монтёров для проверки кабеля».
Спасибо работникам великой державы.
Как говорит моя бабушка, мы живём хорошо, у нас всё есть. Кроме адекватности. И, знаете ли, бесит. Хотя, не то чтобы бесит… Просто не устаёшь поражаться, как далеко может это заходить.
Нам всегда так плевать на всё, что нас любимых не касается. Поволновались за меня, мол могло и меня задеть кубанским наводнением. А я цела-здорова. И сразу всё хорошо стало. Мы смотрим целыми днями сводки новостей на краевых каналах и слушаем людей, которые в Крымске были. И дурно. Зато когда через три дня топит Японию, мы с лицами, полными тупого безразличия, переключаем канал с Евроньюса. Зачем нам это?!
Или вот мне правда-правда неинтересны ваши комментарии к моей жизни. Особенно если вы не входите в число тех людей, которых я слушаю хотя бы иногда. Я живу в пятнадцати минутах от моря, ничего за это не платя. Меня кормят, мне купили пальто, сегодня я тысячу российских потратила на книги. Я как всегда хожу в шортах и теперь в короткой стрижке. И у меня всё хорошо. А другую сторону вам знать не надо.
Выскажусь за парней: девушки, снимите свои чёртовы длинные юбки. Никита сказал, что если ему ну оооочень будет нравиться девушка, но при этом будет таскать эту лососевую/зелёную/синюю/ или любого другого цвета плиссированную издёвку дьявола, он порвёт эту юбку и «лучше пусть она в трусах ходит».
На самом деле можно долго слюной брызгать на тему несправедливости итд, только я обычно таким не занимаюсь. Настроение паршивое, я скучаю по своим ребятам. А приходя в магазин, вижу, как тётка-продавщица орёт на мальчугана, который просит рубль донести за рогалики потом. Ему лет семь, а эти сто кг, сбиваясь на истерику, ревут, что «все так обещают и  хоть бы кто потом принёс». Что сказать – маразм крепчал.
Я сегодня чудом успела на последнюю маршрутку и поняла, что не так во всех нас. Мы учимся, работаем, живём, чтобы получать деньги. Чтобы на них учиться, работать и жить. Замкнутый круг. У маршрутчиков ужасно пахнут деньги. Скомканные десятки валяются чуть ли не на полу и издают запах чуть ли не всей грязи в мире. За эти бумажки мы хватаемся, когда нам надо решить проблемы с интернетом, купить юбку, восстановить дом после катаклизма или заплатить, чтобы достать кого-то из-за решётки. И глотки друг другу грызём, а по НТВ потом это всё показывают.
Не пост, а сборник хлама получился. Макулатура эдакая.
У Буковски, кстати, есть такая книга.
Отличная.
Почитайте.

та, у которой на гербе двуглавый орёл

Я всегда хотела жить в России. Думала, что неплохо было бы выкупить скромный домик прямо возле моря в родном Новороссийске, чтобы приезжать сюда летом и на закате жизни косточки на пляже греть. А тут случилась со мной (и не только) пара вещей, которые поменяли мои желания и мечты.

Во-первых, мне восемнадцать исполнилось. Но даже не столь важны цифры, важнее то, что за этот год во мне многое поменялось. Выросла ли? Поумнела ли? Не знаю. Изменилась. Оставим так. Ничего не попишешь, каждая новая капля самостоятельности учит нас стойкости и циничности. Тут-то и приходит осознание, что «хорошо там, где нас нет» - только отчасти правда. И то, на то жалуются все белорусы (если вы понимаете, о чём я), оказывается, не самое большое зло на этой планете.

Кроме того, появился в моей неприспособленной к тому жизни один безумец, которому нравится меня терпеть. Он говорит, что родина – это место, где тебя любят. А я уже и жизни не представляю без всеобъемлющего тепла, которым ты меня окружаешь. Мы тут за  две недели лбами в батарею бьёмся, какое там переехать…

Но главное, что сподвигло меня на эти думы, это то, что я нахожусь в нескольких километрах от разрушенных, затопленных домов, от людей без одежды и воды, от нужны и безысходности. А Юля (тётя моя) порассказала мне о подводных камнях этого наводнения, и, знаете ли, не всё так гладко, как может казаться в новостных сводках гос телеканалов. Именно в этой стране ты можешь на все сто почувствовать себя пешкой, пушечным мясом на фоне тех охренительно мощных субъектов, которые вращают эту страну вокруг пальцев. Ты никому не нужен, кроме самого себя. А на Кубани и вовсе все уже привыкли к ударам стихии: к смерчам, наводнениям, норд-остам, дикой жаре или страшному ливню. Всё у нас будет хорошо. Выживем.

А выживать как-то не тянет. Не хочется думать о том, как бы  стёкла в твоей квартире не выбило ураганом, как устроить сына в детский сад, если все места куплены, как жить там, где красиво быть молодым, а старым можно только догнивать.

У Задорнова была гениальная фраза: «Где взять хлеба в стране, у которой самые большие запасы нефти?!»

И правда, где?

хочется.

- Вы говорите загадками.

- Я просто пьян.

Так уж мы устроены, что хочется больше всего то, чего нельзя. Запретный плод сладок, видите ли. Ева первая не удержалась и Адама за собой в изгнание утащила. А что сейчас? Абсолютно ничего не меняется.

Если у тебя жара, а где-то ливни и наводнения, ты хочешь туда где ливни, потому что жару выносить не можешь да и вообще у тебя же есть зонт. А на то, что ни-ка-кой зонт не спасёт тебя от кубанских ливней и что в одном Крымске больше ста пятидесяти погибших, вам плевать было, когда мне ныли о своей жаре.

Или, например, есть у тебя девушка. Вернее, была. Отношения долгие, заморочек много, ссоры каждый день, а тебе хочется свежих ощущений. И уже проходя мимо привлекательных барышень, не думаешь «моя девочка лучше», а хочешь испытать на себе губы прошедшей  прелестницы. Хочется, а вроде бы и нельзя… Можно. А потом вы расстаётесь из-за твоих вечных измен, но стоит ей бедолаге после этого найти себе другого, в невнятной попытке ревности ты едешь к ней и вмазываешь отличную пощечину. Красавчик.

Тупая людская логика: если ты что-то сделал не так  - свали на другого. В детстве, помните, вазы всегда кот бил, а колени тебе во дворе алчные дети ободрали. И недовольство это вечное «почему ему хорошо, а мне плохо?» Сказку «Принц и нищий читали»? – То-то же. А внутри каждого сидит мелкий скептик и, даже если человек получает то, что хотел, эта внутренняя дрянь горланит, что его всё не устраивает или придумывает чего же ему ещё не хватает для полного (не)удовлетворения.

Пост не о том, какие вы лохи, а я одуванчик божий. Нет. Мы все одинаковые. У нас вот жара, а купаться нельзя, потому что из моря ещё не выгребли все холодильники и всех дохлых кошек. Хочу.

Никита ещё одну татуировку набил, а мне придётся новый дом искать, если осмелюсь. А я хочу.

Мама только в воскресенье приедет. А я сейчас хочу.

***

Мне бабушка абрикосы принесла. Вкууусные.

Чёрт с ними, с жалобами.

инертность

Тут идёт дождь. Температура меньше минской почти на десять градусов, и льёт как из ведра. Сходили на «Человека-паука». Безэмоционально. Только раз сходила на море, не загорю, приеду таким же бледным заморышем. В бытовухе погрязаем. А всё почему? Потому что дождь идёт. Новороссийск услышал, что я не хотела приезжать и обиделся. Тут опять штормовые объявляют, а в Геленджике уже 5 людей погибли. Потому что дождь.

Вечера с Никитой на маяке и его байками о «полузнакомых и полубывших». Размах в этом, конечно, есть – минчанам и не снится. Альтернатива Никите – Даша. На самом деле всегда есть о чём поговорить с существом, которое знаешь с пелёнок.

Только вот сегодня Даши нет, Никита составил компанию в кино, сказал звонить ему потом, а я домой приехала и уснула. Устала. Потому что дождь.

«Я приду плюнуть на ваши могилы» - книги я всегда умела подбирать под настроение. Тут ещё бабушка порой за голову хватается из-за двух внуков (одному почти четыре, второму восемь). Я думала, что на пляжУ разлягусь, буду наслаждаться ничегонеделаньем и бездумным трёпом. Как бы не так! Будто опять просыпается в голове этот ленивый, но назидательный мужской голос: «Знакомься, дорогуша, это взрослая жизнь. Хватит в потолок плевать, ленивая курица». И смех такой с издёвкой.

С издёвкой потому что уехать на месяц было моим решением, а теперь я о нём жалею. Потому что даже сильные люди, лишаясь внутреннего стержня, ломаются. А если твоим стержнем стал другой человек? Это ответственность огромная, а я ею пренебрегла. Прости и простите. Я гораздо более чёрствая, чем можно подумать. Я нашла отличное слово для объяснения того, что со мной происходит: и.н.е.р.т.н.о.с.т.ь. Почему? Потому что дождь.

863 км

Сорок четыре северной широты и тридцать семь восточной долготы. Поезд, автобус. Одна новая знакомая, две прочитанные книги, двое младших двоюродных, кусок моря, сонный Никита и растроганная Даша.

А вы знаете, что такое расстояния?

Это не километры. Это количество бессонных поворотов с одного бока на другой на полке в ночном, пыльном, тесном, но даже немного уютном плацкарте.

Это почти сотня смсок за один вечер, пока связь не пропала.

Это желание написать домой письмо, настоящее такое, чтобы в конверте и с маркой.

Это потерянность: а где вообще мой дом? И что считать домом? Город, страну, семью, квартиру ли.

Это мысли вглубь уходят, и чай пьёшь без сахара, хотя на дух не переносишь такой.

Это отрывной календарь покупаешь или на обычном дни чёрным маркером вычёркиваешь.

Это дыню ешь и понимаешь, что успел забыть её вкус.

А мне утром безгранично грустно и одиноко было. Я сидела в пустой квартире и сопли намазывала на телефонную трубку. Только сейчас какое-то спокойствие приходит. Ведь всё и правда будет хорошо. Всё уже хорошо. До моря минут пятнадцать, Дашина мама каждый раз уговаривает на ночь остаться, бабушка радуется, у Юли небольшая, но отличная библиотека, на меня уже не действует кубанский комендантский час.

А ещё я точно знаю, чьи руки меня первыми после приезда в Минск  обнимут, кому я по тыкве накостыляю, кто заставит пересказать весь месяц в мельчайших деталях.

И, наверное, не надо из расстояний лепить разочарования, грусть и обременённость.

Посмотрим правде в глаза: у меня горячей воды нет.

Вот это проблема.
(Шучу).

до скорой встречи

Пишу очень быстро, потому что осталось два часа до отправления поезда, а у меня ещё, как выясняется благодаря маме, даже половина вещей не собрана, ещё нужно сложить еду, сходить в ванну, убить мамонта, помыть камаз…

Уезжать всегда легче, чем провожать. Если ты уезжаешь, ты двигаешься туда, где тебя ждёт что-то новое и неизведанное или кто-то старый и добрый. Если твоя участь махать белым платочком на прощание, ты в дерьме. Вместо того, кто садится в вагон поезда, в самолёт или в автобус, образуется вечно ноющая дыра. Чем ближе человек, тем более она всеобъемлющая.

Поэтому, милые мои, я испытываю даже некоторые угрызения совести за то, что покидаю вас в такие непростые моменты (каждый из вас поймёт, о чём я). Я клянусь всеми своими шортами (заметьте жертвенность), что ни на минуту не буду забывать ваши мордахи. 

Шуууутова. Ты всё сдашь, ибо сдаёшь то, что действительно умеешь. Потом я уже вернусь, а через два месяца будет тебе счастье, женщина.

Пиевич Пиюша крошка Доро. Не скучай. Я буду звонить тебе порой. Ты п-р-е-к-р-а-с-н-а. Найди себе море и с головой в него. Лето ведь.

Виолеттушка. Ты очень сильный человек и лучше всех остальных знаешь, что тебе нужно. А я во всём тебя поддержу. Не сомневайся.

Евгений, я люблю вас. Остальное я тебе вырыдала сегодня.

Минута личностей окончена. Я вас обожаю. Не грустите без меня. Выполните просьбу: сделайте так, чтобы вам было, о чём мне рассказать, когда вернусь.

Да что уж там, любому человеку, который дочитал этот бред до сего момента, я желаю отличного лета. Купите себе ящерицу, прыгните с парашютом, автостопом до Китая доберитесь – делайте что угодно, лишь бы этого летнего заряда вам хватило до следующего купально-загорального времени.

А теперь, увольте, вокруг меня мама уже круг пятисотый наматывает и подгоняет. Я еду в поезде к солнцу, морю и маааленькой кучке дорогих людей.

Новороссийск, привет как дела.

С любовью

Ваша

Рогатко.